Я проснулась в мире моего детства, из которого, пожалуй, я так до конца и не ушла. На нашей старой даче.
Виноградная лоза закрыла окна моего второго этажа, который уже давно не мой. Куст жасмина торжественно и важно раскинулся вокруг дома. Чтобы пройти вдоль него, нужно отодвинуть его ветви, пригладить их, согнуться, позволить цветам себя поцеловать.
Ни черта не созрело в наших сумеречных краях, странно, наверное, холодное лето. Обычно к моему дню рождению с утра я уже обходила свои владенья и собирала с кустов смородины, малины, крыжовника их скромную северную дань.
Все колышется, дышит, живет, поет свою песнь. Я села в углу участка с чашкой кофе и приросла корнями. Нет возможности встать, я просто тоже какой-то кустарник здесь, который живет тут, дышит, растет на своей земле. Зашла тетя, пишет сестра, ну или жена брата, зовет к завтраку, все пытаются меня вытрясти и пересадить в другую части земли, но я не пойду, я буду сидеть и расти тут.
Внутри дома - каюта капитана. Макеты кораблей. Портретик Есенина. Дюма и Мисима. Старое кресло, старые занавески остались, никуда не годятся, но не выкинуть, нет, невозможно.
Муж думает, что я блефую, когда рассказываю про любовь к северному небу, да ни черта. Никуда оно из девушки не уедет.
Я сижу. Я дышу. Я дома.
